Санькин поцелуй
          

      Прозрачное зимнее утро... Трещит от крепкого мороза скованная голубыми тисками льда река, и у Саньки, который стоит возле меня в новом овчинном тулупе, все сильнее индевеют серебряные кудри... Вниз к реке простирается ровное зеркало горки. Мы пришли сюда первые, раньше всех. Позади Саньки - старые санки, выкрашенные ярко синей, кое-где уже облупившейся, краской.

- Санька с санками! - смеюсь я, глядя в его ясные, с отражающимся в них небом и соседним берегом в покосившихся избах, глаза.
- Ну, кто из нас первый!?

       Санька смущается, краснеет отчего-то. А я заливаюсь громким мальчишеским смехом, будто мне не семнадцатый, а всего только восьмой год, как Саньке. Но Санька не боится. Он стоит на самой кромке (чуть шевельнёшься - и вниз с санками) ледяной горы с недоуменным лицом. Я смотрю на Саньку - дух захватывает. Мы усаживаемся в санки вместе, Санька впереди меня. Я прижимаю его к себе крепче и сильнее, просовываю руки в его широкие варежки, смотрю в глаза и снова звонко хохочу.

- Санька! Вперед санки! - кричу я.

- Вперед! - отвечает Санька.
       Мы отрываемся от земли и летим вниз. Холодный воздух бьет в лицо, уносятся вверх и берег, и деревья вдоль него, и дома. Закладывает уши. Санька вжимается в меня, я держу его крепко и улыбаюсь с закрытыми глазами. Снег набивается за воротник. Санки скользят со скрежетом по неровному речному льду, крошащемуся, как вареный сахар.

       Я открываю глаза, и мы с Санькой врезаемся в высокий сугроб соседнего берега.

- Санька! - снова кричу я. - Вылезай!

Мой племянник Санька, запыхавшийся, весь залепленный снегом, но с довольной улыбкой, вылезает вслед за мной.

- Я люблю тебя Санька! - говорю я вполголоса, так, чтобы Санька не услышал.

       Санька отряхивается от снега, я поправляю на нем овчинный тулупчик, стряхиваю снег с шапки, развязываю и вновь ровнее повязываю ему шарф. А потом, хватаю Саньку на руки, а санки - за плечо, и с разбегу, стараясь не оскользнуться на льду, взбираюсь на высокий берег.

- Ещё с тобой хочу! - заливаясь смехом, кричит Санька.

- Ещё! - кричу я.

       И снова вниз... А небо, берег, слепящее солнце - вверх, и снова - в сугроб.
       И опять вверх...

       Берег. Солнце. ...И - закружились санки по речному льду. И солнце закружилось, и берег, и - в сугроб. Я падаю на бок с санками, откидываю их в сторону, а Санька падает на меня. Мы так и лежим на льду, в снегу у берега. Я и Санька. Минуты две... Хохочем. У Саньки из носа показывается маленькая капелька... Ставлю его на ноги, утираю нос. И снова уже чуть громче произношу, осмелев: - Я люблю тебя, Санька!

       К полудню на горке появляются другие мальчишки, а я, не стесняясь, говорю всё громче и громче.

- Я люблю тебя Санька!

       Наконец, Санька отвечает:

- Я тоже.

       И робко и неумело пытается поцеловать меня в щеку. Я краснею от счастья...

       И снова тащу Саньку вверх на руках, а позади - санки...

В. Юркун