ЛЕДЯНОЙ
ОБМОРОК
Владимир умирал
трижды.
Первый раз он увидел
прямо над головой огромную
стаю стрекоз. Стрекозы сошлись
клином, в одно мгновенье
снизились, окружили Владимира
и стали с остервенением его
клевать. Это было очень
подозрительно и странно -
стрекозы были большие, тяжелые
и имели клювы как у настоящих
птиц, только поменьше в
размерах, но зато очень острые.
Впрочем, Владимир об этом не
думал.
С огромным трудом
удалось ему подняться на ноги.
Одной рукой он отбивался от
стрекоз, другой пытался
заправить выбившуюся из брюк
белую рубашку; кровь
расползалась по ней красными
язычками. Пятна крови были и на
асфальте. Водитель дергался в
салоне и все никак не мог
открыть заклинившую дверь.
Когда закончилась
истерика тормозов, и умолкли
крики какой-то взбалмошной
бабы, случилась столь
внезапная тишина, что
Владимиру показалось, что он
слышит, как где-то далеко, в
поле, гудят провода
высоковольтных линий. Тишина
эта длилась несколько
мгновений. Потом стали
возникать первые зеваки, они
притормаживали, подходили к
бордюру, интересовались.
Владимиру казалось, что все
взгляды устремлены на него, он
чувствовал себя крайне
неуютно, будто голым вышел на
улицу. Усугубляли положение
проклятые насекомые, не
дававшие ему сделать и шагу.
Справившись с рубашкой,
он принялся лупить стрекоз
кулаками направо и налево,
расчищая себе путь к тротуару.
Люди смотрели то на него, то на
кровь на асфальте, то на
водителя, который сумел все же
выбраться; от волнения он не
мог стоять и просто сел рядом
со своей машиной.
Настырные стрекозы
отстали от Владимира. Они
тяжело поднимались ввысь, с их
клювов падала кровь. И как-то
по-недоброму, по-птичьи они
гоготали.
Владимир быстро
застегнул куртку на молнию и
огляделся. Прохожие не
обращали на него внимания, все
столпились вокруг машины и
что-то разглядывали. Он
вздохнул облегченно и поспешил
к ближайшим домам, чтобы
дворами уйти как можно дальше
от этого неприятного места.
Никто его не
преследовал, и это вызывало
какую-то смутную, незнакомую
радость. Владимир тихо
засмеялся. Пройдя несколько
дворов, он вдруг почувствовал
усталость: ноги будто оплели
проволокой и стянули, дышалось
тяжело, болезненно. Он был
вынужден присесть на скамейку,
несмотря даже на то, что там
сидел старик. Владимир наглухо
застегнулся, поднял воротник,
положил ногу на ногу, чтобы
скрыть пятна крови. К счастью,
старик не обратил на него
никакого внимания. Владимир
отдышался и собирался уже
уходить, как вдруг старик
заговорил:
- Господи... за что же мне
это... эти мученья... разве ж я
заслужил? - Голос его
поскрипывал, раскачивался,
набирал силу. - Разве ж я плохо
жил, плохо молился тебе,
господи... Когда же конец придет
моим мукам...
Он постепенно повышал
голос; проходящие мимо люди с
опаской на него озирались и
спешили уйти поскорее.
Владимир поднялся и пошел
потихоньку тоже.
- Почему! - уже кричал
старик, - не позволяешь ты мне!..
как всем!.. что ж я как пес на
цепи... старый, больной... дай мне
избавленье! Дай уйти!!!
Будто лопнуло что-то в
голове Владимира, ноги
перестали его держать, и он
упал. Когда он пришел в себя, ни
старика, ни людей вокруг не
было. Двор вроде изменился
немного: вместо
полуразрушенного двухэтажного
дома стояли два исполинских
тополя, клумба поменялась
местами с качелями, а
свежеокрашенный турник
оказался весь в пятнах
ржавчины.
Владимир поднялся и
быстро зашагал к видневшемуся
невдалеке шпилю гостиницы
"Пекин". Неожиданно дорогу
ему преградила широкая
расселина с поросшими бурой
травой склонами. Когда он
подошел к трещине,
обнаружилось, что трава росла
только на самом верху - ниже и
до самого дна склоны ее
покрывал лед. Дна, впрочем,
видно не было, его скрывал
туман. Лед искрился в лучах
предзакатного солнца, на
стыках он отливал красным.
Владимир с необъяснимым
удовольствием наблюдал за
игрой бликов и отражений;
трещины во льду создавали на
поверхности замысловатый
рисунок, напоминающий морозные
узоры на стекле, или лицо
старухи. Рисунок показался ему
знакомым. Он стал вспоминать,
где мог его видеть, но
неожиданно из разлома появился
мальчик.
Мальчик деловито
развернул свои санки, закинул
назад веревку, отряхнул от
снега пальто, доходившее ему до
пят. Потом он повернулся к
Владимиру.
- Вы это... - сказал он,
морща обветренный носик, - уж
скатились бы поскорей. А то
меня мать накажет, она уже два
раза звала. Давайте, а? Мне
правда домой - во как нужно!
Он показал, как.
Владимир, ни слова не
говоря, сел в санки.
- Вот здорово! -
обрадовался мальчик. - Там
внизу вам понравится, там звери
всякие, замки диковинные. Вы
только из колеи не выпадите.
Там везде лед, я вон как ногу
расшиб!
Мальчик приподнял
пальто, подтянул штанину.
Действительно, на ноге его
красовался внушительный синяк.
- Выручили вы меня, -
говорил он Владимиру весело, - я
уж замерзать начал. Ой, мать
зовет!
Владимир услышал,
какой-то далекий и очень слабый
звук, похожий на шлепок
плоского камня о воду. Мальчик
вдруг суетливо столкнул санки
вниз, в широкую колею. Санки
боднули стенку, звякнули,
скрипнули и, набирая скорость,
покатили.
- Счастливого пути, -
донесся крик мальчика.
Ветер зашумел в ушах,
холод впивался крючками в руки
и лицо, колея извивались как
огромный застывший червь,
санки катились быстрее и
быстрее. Владимир боялся
теперь только одного - на
полном ходу вылететь из санок,
либо потерять колею.
Когда санки нырнули в
молоко тумана, Владимир
перестал волноваться, дорога
пошла ровная и прямая, видно
ничего не было. Стало будто бы
немного теплее. Владимир
вспомнил наконец, где он видел
рисунок на склоне, так странно
показавшийся ему знакомым;
вспомнив, он успокоился
окончательно. В голове ожила
давно забытая приятная
мелодия, Владимир замурлыкал,
пам-пам-парам... Он попытался
представить, что произойдет,
когда он достигнет дна ущелья.
Вместо этого он увидел лицо
давешнего водителя, сбившего
его своей машиной. Лицо это
показалось ему до того смешным
и нелепым, что он, картавя
мелодию, улыбнулся. Вскоре
санки его глухо ударились в
толщу льда и остановились. Все
вокруг искрилось и слепило
глаз. Далекое солнце висело в
небе на худенькой нитке
аэроплана. Встречающих не было,
наверное, он приехал немного
раньше. Это не беда, решил
Владимир, можно погулять,
осмотреться...
...Когда он поднялся по
пологому откосу, набрав полные
ботинки снега, кто-то вдали
замахал ему рукой. Владимир
улыбнулся радостно и, махнув в
ответ шарфом, побежал вниз по
склону.
Д.
Брисенко
|
